Смерть ребенка в стоматологии Астаны: подсудимая объяснила свои действия

В Межрайонном суде по уголовным делам Астаны 8 декабря 2025 года была допрошена Аида Жумагулеева, анестезиолог частной стоматологической клиники, где погибла трехлетняя девочка, передает корреспондент Zakon.kz.

В начале допроса, после разъяснения прав, судья уточнил, признает ли подсудимая себя виновной. В ответ Аида Жумагалиева заявила, что свою вину не признает. Также она сообщила, что общий стаж ее работы в медицине составляет 14 лет, из которых около семи лет – в должности врача-анестезиолога.

Касательно инцидента, повлекшего смерть девочки, она пояснила, что за несколько дней до процедуры получила и изучила результаты анализов пациента, направленные администратором в рабочий чат. После получения общего анализа крови 29 октября она созвонилась с матерью ребенка для уточнения состояния перед приемом.

"Мать сообщила, что девочка недавно переболела ОРВИ и немного подкашливает. Я ответила, что окончательное решение будет принято после очного осмотра, и попросила прийти на следующий день. Это отражено в чате, копия которого приобщена к материалам дела – я не давала окончательного согласия, а указала: "Посмотрим". 30 октября перед началом процедуры я повторно уточнила у родителей, как прошла ночь, была ли температура, как ребенок чувствовал себя накануне, играл ли, не было ли слабости. Мать вновь сказала, что они недавно переболели ОРВИ. О наличии еще одного эпизода болезни 18 сентября я тогда не знала. В остальном, со слов родителей, ребенок ничем не болел", – озвучила подсудимая.

Со слов подозреваемой, при осмотре ребенок выглядел клинически здоровым: она прослушала его и не выявила признаков острого заболевания – кашля, изменения голоса, слабости или иных симптомов интоксикации.

"Она активно игралась, в игровой зоне начала играть. Мы поднялись в оперблок и начали наркоз. До введения наркоза ни разу у ребенка не было кашля. Доктор, анестезиолог и педиатр сказали, что она не кашляла. Это можно установить по видео. Мы благополучно ввели наркоз. Признаков какого-то заболевания верхних дыхательных путей не было. Начали наркоз абсолютно стандартно", – дополнила Аида Жумагалиева.

Ранее у экспертов и адвокатов возникали вопросы относительно включенной музыки во время лечения ребенка, а также звуковых сигналов аппарата при погружении в наркоз.

В ответ на это она пояснила, что звуковые сигналы аппарата являются нормальной частью его самодиагностики: при запуске устройство автоматически включает все тревожные индикаторы для проверки системы.

А касательно фоновой музыки во время процедуры она заявила, что ее включил стоматолог, поскольку ему комфортно работать при звуковом сопровождении. Лично она музыку не включала и к ее наличию относилась нейтрально.

"На видео привлекло внимание то, что сама камера находится над телевизором, поэтому так кажется, что звук громкий. На самом деле обстановка комфортная, и музыка слышится хорошо только стоматологу. А в моем конце кабинета музыка не громко звучит. Есть, например, зарубежные рекомендации. В Америке расписана ассоциация анестезиологов и реаниматологов, расписаны рекомендации по музыке. Есть рекомендации для снижения общей стрессовой обстановки в операционной, но не больше 60-70 дБ. Есть рекомендации по звучанию музыки", – рассказала Аида Жумагалиева.

Также она заявила, что ее самая длительная операция длилась 13 часов, и в пустой, глухой операционной очень тяжело психологически находиться. Поэтому хирурги и стоматолог для своего психологического комфорта включили музыку. С ее слов, она полностью следила за всем процессом во время операции.

"Я всегда располагаю монитор и аппарат к себе, потому что подальше от стоматолога, чтобы они ничего не задели своей работой, потому что физически он крупный, и он мог руками задевать контур, сам аппарат. Чтобы ему ничего не мешало, я отодвигаю аппарат и монитор, и все поворачиваю в свою сторону, чтобы все контролировать", – пояснила она.

Подсудимая подчеркнула, что весь процесс лечения проходил совершенно стандартно, и ничего не предвещало развития критической ситуации, но все пошло не по плану через несколько минут после пробуждения.

"Я увидела на мониторе изменение пульсовой волны. Мы подключаем пульсоксиметр, он определяет уровень насыщения кислорода в периферической крови, даже не центральной, а периферической. Он показывает биение сердца. По пульсоксиметру это называется плетизм. Равномерно бьется сердце. Я увидела, что равномерная волна начала "скакать". В регулярной работе сердца, которая должна быть абсолютно регулярной, появилось что-то неритмичное. Появились экстрасистолы. (...) После того как я увидела изменения пульсовой волны, пульсовая волна выровнялась, но она стала не яркой, амплитуда ее снизилась резко", – заявила подсудимая.

Аида Жумагалиева сообщила, что состояние девочки ухудшилось совершенно внезапно, и когда сердце перестало эффективно работать, она немедленно приступила к непрямому массажу, осознавая, что сердечная деятельность уже фактически остановилась. Также она прокомментировала продление наркоза, на которое тоже обращали внимание эксперты.

"Необходимость продления наркоза зависит от обстоятельств, которые сопутствуют. Для безопасности пациента, для его пробуждения возможно продлить наркоз. Возможно, это вполне допустимая, обыкновенная процедура. Когда мы пробуждались, у ребенка начала появляться мышечная активность. Во время лечения мышцы должны быть полностью выключены. Для этого вводится релаксант, чтобы расслабить мышцы. Без полного расслабления мышц стоматолог не может открыть рот и не может проводить лечение. Сила жевательных мышц доходит до 100 килограммов. Ребенок проснулся, а анестетик уже больше не действует, у него болит ротовая полость, мышцы сжались, и между зубами застрял язык", – сказала Аида Жумагалиева.

Она объяснила свои действия тем, что в противном случае она могла бы спокойно себе откусить кончик языка, и началось бы кровотечение, которое требует хирургических вмешательств, а это опасное состояние.

Подсудимая также заявила, что не согласна с выводами как первичной, так и комиссионной судебно-медицинской экспертизы, считая, что цепочка ошибочных выводов началась именно с судебно-медицинской экспертизы. По ее словам, эксперты неполно исследовали сердце и легкие ребенка, проигнорировали данные о массе и размерах сердца, признаках гипертрофии левого желудочка, а также корректно не описали легкие.

Аида Жумагалиева также считает, что эксперты игнорируют позиции невролога и кардиохирурга, которые допускали внезапную остановку сердца и синдром внезапной сердечной смерти как основную причину гибели ребенка.

По ее мнению, реальной причиной смерти была внезапная остановка сердца – нарушение ритма, фибрилляция желудочков с переходом в асистолию, а не гипоксия на фоне пневмонии и неэффективная вентиляция, как указано в заключениях экспертиз.

На прошлом судебном заседании, которое состоялось 5 декабря 2025 года, эксперт Олег Разумов заявил, что при попытке пробуждения пациента анестезиолог продолжала подавать наркоз Севоран – несмотря на то, что лечение было завершено. Также он указал на ошибки с введением лекарств.

До этого независимый эксперт Бахыт Мусина озвучила, что у ребенка были серьезные противопоказания – критически повышенные тромбоциты, признаки затяжной инфекции, анемия и дефицит массы тела. С такими показателями ребенок не мог быть допущен к проведению наркоза.

2 декабря стало известно, что погибшая в столичной стоматологии девочка ранее перенесла корь с осложнениями. В тот же день в суд для допроса вызвали врача-стоматолога Абубакира Тлеухана, который в день происшествия осуществлял лечение зубов девочки.

Сама трагедия случилась 30 октября 2024 года. Девочка не проснулась после лечения зубов под наркозом. 27 ноября 2025 года отец погибшей девочки рассказал, почему доверился именно этой столичной стоматологии, а также что происходило в тот роковой день.

25 ноября прокурор Еркебулан Шалкаров озвучил результаты внеплановой проверки, проведенной департаментом Комитета медицинского и фармацевтического контроля Министерства здравоохранения РК.

27 ноября 2025 года в суде приступили к допросу свидетелей. Первой была опрошена Юлия Клак (Бушина), работавшая ассистентом стоматолога. Она проработала в клинике более года – с 2023 года и до своего увольнения в апреле 2025 года. Это был ее первый опыт работы.

Второй допрошенной стала Елена Кусаинова. С 2005 года Кусаинова работала администратором, после чего заняла должность управляющей стоматологией, курируя административные процессы. В ее обязанности входило: управление персоналом, подбор сотрудников и решение организационных вопросов, связанных с деятельностью клиники.

Позже в суд на допрос вызвали учредителя и директора клиники Надежду Хон. До этого анестезиолог клиники Аида Жумагалиева объяснила, почему скорую не вызвали сразу.