Геополитические штормы никак не влияют на целесообразность казахстанско-китайского сотрудничества – политолог

Ранее Касым-Жомарт Токаев предложил разработать долгосрочную стратегию формата "Центральная Азия – Китай" на 2026-2030 годы. Казахстанский политолог Эдуард Полетаев оценил перспективы дальнейшего сотрудничества двух государств, сообщает Zakon.kz.

– Эдуард Эдуардович, на саммите Касым-Жомарт Токаев поблагодарил Си Цзиньпина за его твердую приверженность курсу на всестороннее сотрудничество со странами Центральной Азии. В чем она проявляется?

– Как лидер так называемого пятого поколения партийных руководителей Китая, Си Цзиньпин придает большое значение отношениям с Центральной Азией. Это было ясно с самого начала его прихода к власти, он был избран председателем более 10 лет назад. По его мнению, наш регион находится на стратегическом перекрестке, связывает восток, запад, север и юг. Неслучайно китайская инициатива "Один пояс – один путь" была им озвучена именно в Астане, в 2013 году. Тогда, во время своего первого визита в Центральную Азию, Си Цзиньпин сказал, что развитие дружеских отношений и сотрудничества со странами региона является приоритетом внешней политики Китая. Наш регион он посещал восемь раз, из них шесть раз был в Казахстане. Партнерские отношения укрепляются не только на двусторонней основе, есть еще платформа ШОС, СВМДА – казахстанская инициатива, и там Китай также сотрудничает с регионом.

– Какое значение играет саммит для укрепления регионального сотрудничества с Поднебесной?

– С5+1 используется в отношении нашего региона не только КНР. Китай был не первым, кто предложил этот механизм, были разные страны: Россия, Соединенные Штаты, Евросоюз, страны Персидского залива. Все в этом механизме работают, потому что он считается очень удобным: сразу с руководителями пяти стран можно обговорить вопросы, расставить точки над "i" и так далее. КНР с этой инициативой выступила в 2020 году – как раз случилась пандемия, и Китай очень резко ограничил контакты. Были встречи министров иностранных дел, в видеоформате предварительно все обсуждали. На мой взгляд, если бы не COVID-19, возможно, уже бы проходил не второй, а третий саммит. Первый в Сиане проходил, договорились встречаться раз в два года. Поскольку Китай был инициатором, понятное дело, что первая встреча прошла в КНР, вторая в Астане, следующая снова будет в Китае. К слову, работа идет не только на уровне глав государств, но и на уровне министров. Это и дипломатия. Соответствующие ведомства работают по приоритетным направлениям.

– Касым-Жомарт Токаев неоднократно позиционировал Си Цзиньпина как великого государственного деятеля. Разделяете ли Вы эту позицию?

– По поводу великого государственного деятеля – безусловно, это так. Токаев совершенно правильно охарактеризовал Си Цзиньпина. И это не только знак уважения, комплимент для гостя. Государственный деятель – это не просто человек, который занимает важную политическую должность. Это человек, который за годы своей работы на посту сумел значительно усилить и улучшить позиции государства в разных сферах. Это человек, который способен думать о перспективах развития государства, обладать прогнозным мышлением, не отвлекаться на какие-то актуальные сиюминутные политические выгоды. Великий политический деятель оставляет себя в истории и улучшает позиции государства как на мировой арене, так и внутри страны, обеспечивая определенный рост уровня жизни населения.

Сейчас у Китая есть три важных направления: экономика, политика и культура. В плане экономики – это одна из ведущих стран мира, ответственная держава, и она хочет оказывать влияние на тенденции и в экономике, и в политике. При этом во всех выступлениях Си Цзиньпина подчеркивается не угроза, а возможность для совместного развития. Китай приветствует развитие диалога, сотрудничества, и все это он ведет на принципах общей выгоды. Идея сообщества единой судьбы – тоже выражение из китайского политического дискурса. На ней очень часто делается акцент.

Если проанализировать выступление Си Цзиньпина на этом саммите, он говорил о совместном духе Китая и Центральной Азии. Символизм в китайской политике также имеет большое значение. Неслучайно в начале своего выступления Си Цзиньпин вспомнил о шести гранатовых деревьях, которые посадили вместе лидеры стран на первом саммите в Сиане. Прошло два года – они буйно цветут, это свидетельствует о высокой динамике сотрудничества. Проявляется его приверженность, в том числе и в укреплении определенного рода принципов: взаимное уважение, равенство, доверие, совместное развитие, поддержка друг друга и право выбирать путь развития в соответствии со своими реалиями и потребностями.

У Китая каких-то четких формализованных программ действий нет. Даже инициатива "Один пояс – один путь" детально не прописана и охватывает много стран. Китай делает это во многом потому, что можно инициативу видоизменить и подогнать под насущные потребности стран регионов. В целом, с КНР удобно сотрудничать многим государствам, в том числе Казахстану и странам Центральной Азии. Потому что Китай создает сетку партнерств, особенно хорошо он в этом плане работает в регионах, которые соседствуют с КНР. С5+1 – это же не какой-то союз с национальными органами, обязательствами, ущемлением суверенитета. Это универсальный формат, который хорошо показывает уровень развития наших стран с разными центрами силы, с Китаем в том числе.

– Приковано ли было внимание международного сообщества к саммиту и визиту лидера КНР?

– Безусловно, визит такого важного политического деятеля освещается в зарубежных СМИ. Об этом свидетельствует хотя бы список зарегистрированных журналистов. Понятное дело, повестка в основном носит сугубо региональный характер. Если бы в заявлениях политических лидеров прозвучали оценки мировых проблем, например, конфликтов или войн, может быть, резонанс был бы больше. Но президенты постарались акцентировать внимание на своих проблемах.

Учитывая определенный политический стиль речей того же Си Цзиньпина, вряд ли речь идет о каких-то резонансных событиях, способных изменить картину мира. Но в плане укрепления регионального сотрудничества все, что было заявлено, принесло большую пользу для устойчивого развития наших государств. В конечном счете была подписана декларация. 2026 год объявили Годом образования и научных исследований – это предложил Токаев.

Другие страны сделали для себя определенные выводы и подчеркнули то, что их касается непосредственно.

– Какой характер носят казахско-китайские взаимоотношения?

– Двустороннее сотрудничество обусловлено объективными факторами: географической близостью как минимум, хорошими политическими добрососедскими отношениями. В целом взаимоотношения носят комплексный характер, но еще и важны для того, чтобы в регионе были мир и стабильность. Кооперация привела к тому, что объем товарооборота составляет почти 44 млрд долларов. При этом есть цель его увеличить.

Есть совместные предприятия, реализуются инвестиционные проекты. Наверное, здесь речь все-таки должна идти не столько о количественных показателях, сколько о том, что наши страны увеличивают системно партнерство, и важно, чтобы качество этого партнерства было очень высоким. Потому что есть знаковые проекты, которые Китаем и странами Центральной Азии, Казахстаном в частности, были реализованы. Они направлены на содействие развитию, повышение уровня благосостояния местного населения. Допустим, нефтепровод Китай-Казахстан или газопровод Китай-Центральная Азия, который проходит из Туркменистана в РК, – это хорошая модель взаимовыгодного сотрудничества. Либо строительство инфраструктурных проектов, железные и автомобильные дороги, где участвует КНР. Взаимосвязанность выводит на новый уровень. А сейчас время цифровой экономики, "зеленой" трансформации. Это тоже расширяет области практического сотрудничества двух государств.

К тому же развивается туризм. Китай с Казахстаном и Узбекистаном недавно установил безвизовый режим. Это все выгода. Очень много сейчас авиарейсов открывается между Китаем и странами Азии. Все это – живые свидетельства сближения государств.

2025 год объявлен Годом Китая в рамках ШОС, и в нынешнем году будет саммит в китайском городе Тяньцзине. Это тоже показатель важности китайской позиции и внешнеполитической стратегии. Ведь не секрет, что доброжелательное политическое поведение в рамках ШОС позволило большой семье организации расшириться до более чем 20-ти стран. Это региональное объединение сотрудничества самое большое по территории и по количеству населения в мире – тоже показатель.

– Влияет ли геополитическая турбулентность на сотрудничество Казахстана и Китая?

– Очень важно, что все геополитические штормы никак не влияют на целесообразность казахстанско-китайского сотрудничества. Мы даже видим, что в публичных выступлениях многие вещи выносятся за скобки и не озвучиваются. Потому что совместное процветание, прагматизм и равноправие – важнее. Тем более глобальный центр тяжести все равно сейчас смещается в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. И важность казахстанско-китайского сотрудничества в том, что, чем больше растет экономическая и политическая значимость КНР, тем больше эта значимость увеличивается и у Казахстана – не только как у лидера региона, но и как у страны, которая прекрасно коммуницирует с Китаем и является, по сути дела, союзником. Хотя политика нашей страны многовекторная, и прагматичные отношения мы со многими странами поддерживаем, все равно значимость Китая на этом фоне иная. Потому что взаимные интересы наших стран приобретают комплексный характер.

– Важной составляющей экономического роста Казахстана стали китайские инвестиции, совокупный объем которых превысил 26 млрд долларов. Как Вы оцениваете результаты сотрудничества? Какие отрасли в приоритете?

– РК создала очень понятную и прозрачную систему для международных инвестиций, есть у нас институты защиты прав частной собственности. Поэтому китайские инвестиции и увеличиваются. Очень важно, что китайские компании не в ларек по продаже товаров народного потребления инвестируют – они вкладывают деньги в инфраструктуру. А это хорошо с той точки зрения, что за инфраструктурой поспевают другие сферы экономики, создается синергетический эффект. Поэтому крупные инвестиционные проекты, в которых принимает участие Китай, важны на среднесрочною и долгосрочную перспективы.

Несмотря на то, что говорят о развитии экспорта из Казахстана продуктов питания, все равно основная часть казахстанского экспорта – это минеральные ресурсы: металлы, нефть, газ, в какой-то степени продукция химической промышленности. Это объективная вещь, и не нужно этого бояться. Если есть товар, должен быть купец. Тем более Казахстан важен для Китая с точки зрения диверсификации источников энергии. У КНР огромная экономика, у нее должны быть гарантии энергетической безопасности. Поэтому Китай и участвует в разработке некоторых энергоресурсов РК – от разведки и добычи до транспортировки. Инвестиции китайских транснациональных компаний как раз в основном связаны с топливным комплексом.

– Касым-Жомарт Токаев обозначил важность разработки долгосрочной стратегии формата "Центральная Азия – Китай" на 2026-2030 годы. Какие Вы видите перспективы?

– Перспективы казахстанско-китайских отношений выглядят достаточно безоблачно. Они связаны не только с инвестициями, экономическим и энергетическим потенциалом. Есть и культурно-гуманитарное сотрудничество. На мой взгляд, оно нуждается в дальнейшем расширении и усилении.

Важна в этом плане работа в образовательных проектах. В регионах открываются филиалы китайских вузов, культурные центры, Центры Конфуция. Годы туризма, которые проводят Казахстан в Китае и Китай в Казахстане, фестивали различных искусств. В КНР недавно сняли сериал "Мой Алтай", он собрал очень большую кассу, десятки миллионов зрителей китайской аудитории. Его перевели, насколько мне известно, и на казахский. Там речь идет о судьбе и жизни представителей казахского народа в китайской части Алтая. Такие проекты способствуют усилению взаимоотношений. Важный фактор культурного сотрудничества и признание Алматы и Шанхая городами-побратимами.

Сейчас новый дух. Многовековая история дружественных связей последние 30 лет совсем в ином формате начала работать, когда государства Центральной Азии обрели независимость. В напряженной международной обстановке двигаться странам лучше всего, конечно, вперед. Да и речь должна идти не только о трех основных треках развития, в плане политики, экономики и культуры. Очень важны еще и вопросы борьбы с терроризмом, организованной преступностью, вопросы безопасности.

Есть много чего общего в нынешнем году для Китая и нашего региона. Страны, например, совместно отметили 80 лет Победы. Скоро 80-летие ООН будет, это тоже очень значимый фактор для КНР: Китай является членом Совбеза Организации, его позиция важна и, безусловно, существенна.

Стратегия "Центральная Азия – Китай" должна быть разработана с определенными показателями. Не просто должны быть указаны какие-то размытые желаемые цели, а более конкретные, выраженные в цифрах или в определенных достижениях. Я думаю, перспективы взаимного сотрудничества чуть ли не в каждом предложении будут чувствоваться. Потому что сейчас наблюдается полный расцвет взаимоотношений Китая и Центральной Азии. И я считаю, что на фоне этой динамики и политический, и дипломатический языки также обретут новые краски, и во многих документах дальнейшее взаимодействие будет более четко и эффективно прописано.