Презумпция согласия на изъятие органов после смерти: врач ответил на критику

Новый проект Кодекса «О здоровье народа и системе здравоохранения» вызывает немало вопросов со стороны казахстанцев. Многие предлагаемые нормы либо спорные, либо непонятны населению, из-за чего дискуссии в обществе и среди экспертов продолжаются до сих пор. Одной из вызывающей споры является норма о презумпции согласия на изъятие органов после смерти для их пересадки нуждающимся. Председатель правления Национального научного центра хирургии имени Сызганова Болатбек Баймаханов, один из ведущих специалистов в области пересадки органов, озвучил свою позицию по данной норме, передает zakon.kz.

Пересадка органов, безусловно, нужна, этот метод спасает жизни многих людей во всем мире, в том числе в Казахстане. По статистике, за 8 лет было сделано 1656 трансплантаций в Казахстане, из них 302 - благодаря трупному донорству. На сегодня 2601 человек ждут трансплантацию почки. Из них 74 ребенка. Смертность в листе ожидания достигает 30% . И если у тех, кто ждет почку, есть диализ, то у тех, кто ждет пересадку печени, нет альтернативы.

Но в обществе есть опасения, что некоторые врачи, возможно, могут быть заинтересованы в невыздоровлении живого пациента, так как он может стать потенциально трупным донором. Болатбек Баймаханов заявил, что такие догадки и версии не имеют под собой никаких оснований.

- Я- главный трансплантолог, ну скажите, какая моя заинтересованность? Все сделано, чтобы не было аффилированности, все учтено. Если больной находится у нас, допустим, то я уже не имею права забирать этот орган в нашей клинике, мы не имеем права пересаживать, сотрудники клиники, где находится больной, не участвуют в трансплантации. Смысл что-то делать анестезиологу в 4-й больнице, у которого лежит пациент со смертью мозга подтвержденной, там есть критерии. У него интереса нет. Я сейчас не знаю, кто где лежит в коме, если мне привезут (из этой 4-й больницы-Авт) такого донора, есть пациент, есть лист ожидания, есть распределительная система, если совпадает, я пересаживаю, - ответил Баймаханов.

При этом, себестоимость пересадки печени около 17 тыс. долларов и около 9 тыс. долларов трансплантация почки, это от живого донора с учетом стоимости препаратов и реабилитации. Все расходы покрываются из бюджета.

- Закон о презумпции согласия в нашей стране был принят в 2009 году. За 11 лет ни одного ужасающего случая не произошло и не произойдет. Из 5 стран в мире , которые лидируют по трансплантации, только в США презумпция несогласия. 40% почек в мире пересаживают от родственных доноров. Трупная трансплантация в мире растет, - сообщил он.

В Казахстане в 4 регионах делают пересадку органов- в Алматы, столице РК, Актобе и Шымкенте, из них во всех городах пересаживают почки, только в двух печень, и лишь в одном сердце и легкое.

- Если на момент изъятия если узнали родственники и они против, то никто не имеет право. Ситуация возникает такая. Кома-3, смерть мозга приравнивается к смерти человека, если родственников- законных представителей нет, если в реестре нет, то все, мы имеем право забирать. Это во многих странах, - сказал Болатбек Баймаханов.

По его словам, все операции по пересадке органов от трупных доноров проводились при согласии родных, хотя это не требовалось по закону. И только один раз такая операция прошла без получения согласия, говорит он

Не в пользу презумпции согласия на изъятия органов говорит тот факт, что в конце 2019 года полиция пресекла деятельность транснациональной организованной преступной группы, которая занималась незаконной трансплантацией человеческих тканей и органов.

- Этот вопрос возник (при трансплантации-Авт) от живого донора. То есть, приезжает со своим донором, подписывают согласие о том, что безвозмездно передает. Документально врачи сделали все по закону. А что там между ними было, мы не знаем. В трупной трансплантации этого никогда не будет. Это граждане наши, есть очередность: совпадет- не совпадет, медицинские работники не заинтересованы точно, кому распределят, какая клиника распределит, кто первый в очереди, - заявил глава ННЦХ имени Сызганова.

Баймаханов отметил, что в его практике не было случая, когда донор умирал после пересадки органа.